Наталия Григорьева
Со дня рождения Франца Кафки исполняется 130 лет. "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью" - этот афоризм-парафраз строки из известной песни (в оригинале – "мы рождены, чтоб сказку сделать былью"), по официальной версии придуманный художником-карикатуристом Вагричем Бахчаняном, давно стал самой точной фразой для описания абсурдности происходящего в жизни, как отдельно взятого человека, так и общества в целом. Как, впрочем, и само имя писателя Франца Кафки. Миры его произведений выглядят сколь фантастическими, столь и реальными, а его герои – безымянные страдальцы в безвыходных положениях, свободные и плененные одновременно, отчаявшиеся, но не теряющие надежду и сражающиеся с предлагаемыми обстоятельствами, как Дон Кихот с ветряными мельницами. Абсурд Кафки логичен в том, что случиться может все, что угодно – и все об этом знают. Как написал в своей статье "Надежда и абсурд в творчестве Франца Кафки" Альбер Камю: "Мир Ф. Кафки - это в действительности невыразимая вселенная, где человек позволяет себе болезненную роскошь ловить рыбу в ванне, зная, что там он ничего не поймает".
Очевидно, что все произведения автора – неуверенного в себе, замкнутого аскета, болезненно воспринимавшего окружающий мир, не получившего признания при жизни и завещавшего сжечь все написанное им после смерти, – автобиографичны. Невыдуманные истории, в которых не так уж сложно узнать себя каждому читающему. Именно поэтому его жизнь и творчество не одно десятилетие являются столь привлекательным объектом для осмысления в разных видах искусства. К юбилею писателя проект Weekend предлагает вспомнить, каким предстает Кафка в массовой культуре.
Кинопревращения
На одном из известных сайтов о кино рядом с именем Франца Кафки значится "Сценарист", а чуть ниже представлен список из более чем 50 пунктов. Экранизировать произведения писателя начали в 50-е годы, и с тех пор интерес к параноидальным историям о "маленьком человеке" в огромном мире, живущем по абсурдным правилам, не ослабевает. И действительно: каждое произведение Кафки, будь то роман или короткая новелла, дает режиссеру возможность пофантазировать над сценографией, а актеру – поупражняться в мастерстве, драматическом, а иногда и пластическом.
Одной из первых и до сих пор самых известных и, честно признаться, лучших экранизаций романа Кафки стал "Процесс" Орсона Уэллса 1962 года. Роль клерка Йозефа К. (так или просто одной буковой зовут почти всех героев Кафки), ничего не совершившего, но обвиненного в неком преступлении, сыграл Энтони Перкинс, известный по роли маньяка Нормана Бейтса в хичкоковском "Психо". В чем обвиняют героя, по главному кафкианскому правилу, не знает не только он, но и сами обвинители. На протяжении всего фильма герой блуждает - и фигурально, и буквально – по бесконечным лабиринтам, бюрократическим и выстроенным в декорациях по задумке режиссера. Известный любитель использовать необычные углы съемки, зеркала и в целом крайне изобретательный сценограф Уэллс усиливает гнетущее кафкианское ощущение ничтожности маленького человека, делая вещественный мир вокруг него гипертрофированно массивным – огромные лестницы и тяжелые двери, отбрасывающие мрачные тени. Уэллс не обделил ролью и самого себя – в картине он появляется в образе Адвоката, его голос также звучит в прологе и эпилоге, где он рассказывает притчу "Перед законом", сопровождаемую анимированным в технике "игольчатого экрана" видеорядом. Картина ценна еще и присутствием в кадре Роми Шнайдер и Жанны Моро и не по-кафкиански нескромным, но заслуженным финальным монологом режиссера: "Я исполнил роль Адвоката, написал сценарий и поставил этот фильм. Меня зовут Орсон Уэллс".
Роман "Процесс" перенес немало экранизаций, большинству которых суждено было затеряться в фильмографии "сценариста" Франца Кафки. Помимо уэллсовской версии, выделить можно разве что одноименную картину 1992 года, хотя бы благодаря тому, что над адаптацией текста Кафки в киносценарий поработал Гарольд Пинтер, драматург, лауреат Нобелевской премии и, по большому счету, один из адептов абсурдистко-реалистического метода Кафки в литературе – с его непредсказуемыми диалогами и сюжетными ходами, изнутри подрывающими внешнюю логику повествования. Ну а для кого-то самым ценным в этой версии "Процесса", возможно, является актерский состав - Йозефа К. сыграл Кайл МакКлахлен, незадолго до этого обеспечивший себе артистическое бессмертие ролью агента Дэйла Купера в "Твин Пиксе" Дэвида Линча.
"Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое" - с этой фразы начинается одно из самых известный произведений Франца Кафки, новелла "Превращение". Не без гордости скажем, что одной из лучших экранизаций по праву может считаться фильм Валерия Фокина, снятый в 2002 году. Правда, за несколько лет до этого режиссер уже работал над "Превращением" - в театре "Сатирикон" роль еще одного несчастного маленького человека, коммивояжера, превратившегося в насекомое, сыграл Константин Райкин. В киноверсии его место занял Евгений Миронов. Споры о том, какая версия удалась Фокину лучше, не утихают и по сей день, однако обе постановки объединяет концентрированность не на персонаже, даже не на предлагаемых обстоятельствах, а на актере. Фокин отказался от каких-либо спецэффектов, его декорации – в отличие от тех же уэллсовских – минималистичны и не помогают исполнителю. Разве что звук усиливает гнетущее ощущение экзистенциального ужаса героя, а вместе с ним и зрителей – кажется, что дождь, заливающий улицы серого города, барабанит и за твоим окном, и жук-Замза проползает где-то совсем рядом. В остальном все строится исключительно на мимике и пластике. Миронов, оставшись внешне прежним, перебирает руками, словно лапками, ползает по стенам, заглядывает в замочную скважину, за которой скрываются напуганные превращением члены семьи Замзы. Внезапно, без каких-либо ухищрений, он в глазах зрителей становится насекомым. Кому это удалось лучше – Миронову или Райкину – каждый решает сам для себя. На вкус и цвет все жуки разные.
История о Кафке в кино была бы не полной без байопика – и такой фильм существует. Снял его в 1991 году Стивен Содерберг, а главную роль исполнил Джереми Айронс. Сюжет картины отчасти строится и на биографии самого писателя, и на его произведениях – так визуальный и символический ряд фильма, параноидальный, мрачный, подавляющий, взят из всем известных романов и новелл. Франц Кафка таким образом оказывается в им же самим придуманном мире, который нынче принято называть кафкианским. Главный герой – живущий в Праге страховой агент – расследует исчезновение своего коллеги. Это расследование превращается в цепь странных и загадочных событий, необъяснимых и сводящих героя с ума. В каком-то смысле Содерберг снял антиутопию, по крайней мере, имеют место быть все элементы, присущие жанру: изматывающая рутина ежедневной работы, несправедливость "системы", неравенство и постоянно ощутимая угроза со стороны государства. Однако, все это приобретает – в том числе благодаря все тому же видеоряду и декорациям с обязательным огромных количеством дверей, за которыми оказываются новые двери – мистический, абсурдистский налет. Если и вправду расценивать "Кафку" Содерберга как биографическую ленту, то с еще большей уверенностью можно называть произведения Франца Кафки автобиографичными.
Писатели о писателе
Жизнь и творчество Франца Кафки будоражит умы не только кинематографистов, но и литераторов. Не будем останавливаться на монографиях, биографиях и даже эссе, написанных замечательными люди, вроде упомянутого выше Альбера Камю или Владимира Набокова. Остановимся на более непредсказуемых образцах письменного творчества, так или иначе вдохновленных жизнью и трудами Франца Кафки.
В 2002 году вышел роман японского писателя Харуки Мураками под интригующим названием "Кафка на пляже". Главный герой – 15-летний мальчик Тамура – убегает из дома в день своего рождения. Причиной тому – непростые отношения с отцом, омраченные родительским пророчеством – якобы однажды Тамура убьет отца и влюбится в собственную мать, которая оставила сына, когда ему было 4 года. Несмотря на неверие мальчика, эти предсказания, очевидно перекликающиеся с мифом об Эдипе, сбываются – покинувший дом Тамура действительно встречает мать и начинает испытывать к ней вовсе не сыновьи чувства. В конце почти все, как и полагается, умирают, но главный герой, вопреки всем мифам и законам, остается жив-здоров и даже находит себя и свое место в жизни. Параллельно развивается еще одна история с другим героем – человеком по имени Наката, вступавшим в контакт с инопланетянами и с тех пор умеющим общаться с кошками. Казалось бы, причем тут Кафка? Дело в том, что Тамура, покинув отчий дом, меняет имя и становится – правильно, Кафкой, объясняя такой выбор особо трепетным отношением к творчеству писателя.
- Ты, конечно, Франца Кафку читал?
Я кивнул.
- "Замок", "Процесс", "Превращение" и еще эта история о жутком аппарате, на котором людей казнили... "В исправительной колонии", - говорил Осима. - Очень мне нравится этот рассказ. В мире столько писателей, но кроме Кафки никто бы такого не написал.
- Мне тоже из всех его рассказов этот больше всего нравится.
- Правда?
Я снова кивнул.
- А какое место?
Я надолго задумался.
- Кафка вместо того, чтобы наше состояние описывать, больше объясняет, как эта сложная машина устроена. Чисто механически. То есть... - Я снова подумал несколько секунд. - Короче, за счет этого ему так натурально удалось изобразить состояние людей, как никому другому. Хотя он не об этом пишет, а о всяких технических деталях.
- Все верно, - сказал Осима и положил мне руку на плечо. В этом жесте чувствовалось естественное расположение. - Думаю, с твоим мнением и сам Кафка бы согласился.
Впрочем, выбор имени определяет в романе Мураками мистическую связь Тамуры и его матери, которую он никогда не знал и которую встречает под именем Саэки-сан. Знакомый рассказывает герою историю жизни этой женщины, которая в юном возрасте прославилась тем, что сочинила и записала песню под названием "Кафка на пляже".
Ты уходишь на край земли,
А я в жерле вулкана плачу,
И за дверью застыли в тени
Те слова, что уже ничего не значат.
Ты уснешь, и тени луна растворит,
С неба хлынет дождь шелковых рыбок,
А за окном камнями стоит
Караул солдат без слез и улыбок.
А на пляже Кафка сидит на стуле,
Смотрит, как мир качается:
Маятник влево, маятник вправо -
Сердца круг замыкается.
Лишь тень сфинкса с места не движется -
На ее острие сны твои нанижутся.
Девушка в морской глубине -
Голубые одежды струятся и пляшут -
Ищет камень от входа, стремится ко мне
И не сводит глаз с Кафки на пляже.
Сама мысль о переписывании и какого-либо рода адаптации произведений Франца Кафки кому-то может показаться кощунственной, но только не американскому писателю и молодому отцу Мэттью Роту, недавно устроившему небольшой переполох в литературной среде. Рот совместно с художником-иллюстратором Роэном Дэниелом Изоном написали и опубликовали книгу под названием "Мой первый Кафка: беглецы, грызуны и огромные жуки", в которой три новеллы писателя, в том числе и "Превращение", стали сказочными историями для самых маленьких. Появление этой книги сам автор объясняет тем, что дети чувствуют себя вполне комфортно, сталкиваясь с вещами по определению странными и пугающими. Ведь для только начинающего жить малыша весь мир – довольно страшное место, в котором обычный холодильник выглядит огромным монстром. Так однажды дочка Мэттью Рота спросила отца о том, какую книгу он читает и попросила почитать ее вслух. Он же в тот момент перечитывал Кафку и рискнул откликнуться на просьбу ребенка, в процессе поняв, что история о превращении человека в насекомое увлекает ребенка настолько, что он требует читать ему Кафку каждый день перед сном. Так, написанная "сказочным" языком и снабженная поражающими воображение иллюстрациями, и появилась книга "Мой первый Кафка".
Ежедневный Кафка
Говоря о Кафке в искусстве, нельзя исключать влияние этого автора на различные формы так называемого "народного творчества". Именно здесь в большей степени и проявляется "кафкианство" как синоним сюрреалистичности повседневной жизни, а само имя писателя превращается чуть ли не в нарицательное, становясь синонимом абсурдности бытия. За примерами далеко ходить не приходится – в социальных сетях можно найти множество забавных и весьма тонких "произведений" на заданную тему.
Затяжная русская зима 2013 года, не желавшая сменяться весенним теплом, несмотря на отметки в календаре, и связанное с этим почти экзистенциальное страдание россиян спровоцировали появление портрета Франца Кафки с подписью – строчкой из песни Булата Окуджавы. Очевидная и остроумная параллель между кажущимся нескончаемым холодным, хоть и весенним, месяцем и безвыходностью ситуаций, в которых оказываются герои Франца Кафки.
Не осталась без внимания и личность самого писателя. Ироничное осмысление скрытного, мизантропического характера Кафки, как неуверенного в себе и страдающего человека нашло отражение в еще одном, "гуляющем" по Сети изображении. В качестве основы был взят узнаваемый артефакт – фантик от популярной в 90-е годы жвачки "Love is…". Вместо привычных влюбленных героев - все тот же портрет писателя с подписью "Любовь – это нож, которым я копаюсь в себе".
Сервис микроблогов Twitter давно стал местом обитания великих писателей, поэтов и исторических деятелей – давно умерших, но так или иначе оживающих на станицах этой социальной сети. Неизвестные создатели аккаунтов различными способами "воскрешают" любимых авторов – либо фантазируя на тему того, что писал бы тот или иной человек, живи он в наши дни, либо публикуя записи из реальных дневников. Как в случае с Францом Кафкой, чей Twitter-аккаунт представляет собой отрывки из опубликованных дневниковых записей писателя. Меткие и краткие записи как нельзя лучше соответствуют формату этой соцсети и, если подумать, служат благому делу – так, в почти игровой форме, можно познакомиться с весьма ценным и интересным материалом.
Поклонники Кафки по-своему отреагировали даже на историю с удалением музыки из соцсети "ВКонтакте", придумав картинку, оформленную в точности как уведомления о том, что "аудиозапись была изъята из публичного доступа в связи с обращением правообладателя". Правда, на месте этой фразы авторы поместили шутливую.
Кто из нас не вспоминал Франца Кафку, впервые оказавшись в незнакомом месте – государственном учреждении, на автовоказале или в аэропорту - и с непривычки заблудившись в лабиринтах коридоров, лестниц, переходов и став жертвой безудержной фантазии архитекторов, отсутствия указателей или же элементарной грубости со стороны работников? На эту тему размышляли и создатели видеорепортажа о работе несуществующего Пражского международного аэропорта им. Франца Кафки. Задержки рейсов в связи с пропажей самолетов, исчезновение багажа, тупики вместо выходов и необходимость заполнять анкеты, отвечая на вопросы, вроде "Кто вы?" и "Вы лжете?" - таковы будни этого выдуманного аэропорта, частичка которого есть в каждом реально существующем.
Аудиофрагменты предоставлены ФГУП "Фирма "Мелодия"
