МОСКВА, 4 апр - РИА Новости, Ольга Гринкруг. Фильм "Шпион", основанный на "Шпионском романе" Бориса Акунина, стал попыткой создать параллельную киновселенную, которая могла бы соперничать с Готэм-сити из фильмов про Бэтмена, объяснил журналистам перед премьерой сыгравший одну из главных ролей в картине Федор Бондарчук.
Действие картины, сделанной студией "ТриТэ" совместно с каналом "Россия" за 7 с лишним миллионов долларов и стартующей в прокате в четверг, происходит в 1941 году. По приказу Гитлера в Москву засылается суперсекретный агент Вассер, который должен убедить Сталина, что никакой войны не будет. О существовании Вассера узнает нарком внутренних дел, который отряжает на поимку шпиона старшего майора Октябрьского (Бондарчук) вместе с помощником, боксером Егором Дорном (Данила Козловский). По тексту романа Дорн - дальний потомок самого знаменитого акунинского героя, Эраста Фандорина, а Октябрьского до революции звали Алексеем Романовым. В картине, впрочем, намеков на эти обстоятельства не содержится, зато дается попытка объяснить, пусть и самым невероятным образом, отчего нападение Гитлера, несмотря на донесения разведки, стало для СССР таким сюрпризом.
Город
"У нас Москва воплощена в стилистике генплана 1936 года. Всей группой мы пытались придумать, как она могла бы выглядеть, поднимали архитектурные архивы,но делали это так, чтобы зритель изначально понимал правила игры, осознавал, что история нереальна: это некий параллельный мир 1941 года", - объясняет режиссер Андрей Андрианов.
Как добавляет Бондарчук, в фильме "много придумок для внимательного зрителя". "Там можно найти дома Мельникова и Родченко, заложенную в литературе изначально игру в стиль. У нас жанров таких нет, героев комиксов у нас нет, и это была попытка создать жанр", - отмечает Бондарчук.
По его мнению, альтернативная вселенная, выдержанная в сходном стиле, появлялась в японо-российском аниме "Первый отряд", однако там все было основано скорее на символике, чем на архитектуре.
Градостроитель
В проект, который студия "ТриТэ" совместно с каналом "Россия" пыталась запустить с 2008 года, Андрианов попал не сразу: как рассказал продюсер Леонид Верещагин, поначалу снимать "Шпиона" пригласили нынешнего председателя "КиноСоюза" Андрея Прошкина ("Солдатский декамерон", "Орда"), однако он испытал "трудности с организацией производства", так как должен был параллельно работать над другим фильмом. Продолжил дело Андрей Малюков ("Мы из будущего"), но в самый разгар подготовительного периода наступил кризис, и пришлось весь процесс начинать сначала. "Вот тут-то на помощь и пришел наш давний друг Владимир Хотиненко, который предложил своего ученика", - объяснил Верещагин.
"Когда мне сказали, что режиссером хотят сделать молодого, неизвестного мне дебютанта, я отнесся к этому сначала резко отрицательно, потому что недолюбливаю молодежь в принципе, а к дебютантам отношусь с подозрением. Но когда я попросил встречи тет-а-тет, он начал рассказывать, и мне страшно понравилось, поскольку раньше вообще было непонятно, как всю эту дурку, со сдвигом по фазе в финале, переносить на экран", - признался журналистам Борис Акунин.
Он объяснил, что от экранизации собственных произведений испытывает смешанные чувства, "как будто дочку замуж выдаешь". К шестой попытке, утверждает писатель, "удалось внушить себе, что это не моя зона ответственности, а творческий продукт других людей, к которому автор должен как зритель относиться с уважением".
"Я совершенно не воспринимаю экранизацию как картинки к книжке. Всякая хорошая экранизация - она про другое. Я как писатель, когда писал книжку, думал про одно, а режиссер - другой человек, у него какие-то свои тараканы в голове, его должно заводить что-то другое, кино должно нажимать на другие нервные окончания. Если нажимает - кино получилось", - рассказал романист о своих критериях оценки.
Бондарчук, со своей стороны, признался РИА Новости, что Андрианов - "невероятный выдумщик". "В фильме осталось процентов 20 от того, что летало в воздухе. Работать с ним - для актера большой подарок. Он сам не актер, не показывает, как нужно сделать, но абсолютно точен в формулировках и задачах, прекрасно знает, чего хочет, пара проверок - и ты ему доверяешься", - утверждает исполнитель роли майора Октябрьского, безжалостного следователя и дамского угодника.
"Я очень полюбил этого безумного усатого дядьку: редкий случай, когда в конце съемок расстраиваешься, что прощаешься с этим сумасшедшим человеком", - признался Бондарчук.
Кровавый монтаж
Как объяснил Андрианов, в полнометражном фильме "выпали некоторые линии, какое-то количество интересных психологических и динамичных сцен". "В кино их оставить было нельзя - если бы мы закончили все линии, получился бы трехчасовой фильм, а это, к сожалению, не прокатный вариант, - сетует режиссер. - Некоторых героев приходилось вырезать".
В четырехсерийной телевизионной версии, которая, по словам продюсеров, будет показана ближе к осени, эти недостатки, по его словам, компенсируются.
"Я видел телевизионный вариант - туда все попало, и это другое кино, стопроцентно детективный жанр. Четыре летящих серии, где все рассказано, все линии, которые есть у Акунина, сохранены, крючки цепляют. А тепер представьте - все это сжать в час сорок минут экранного времени. Монтаж был кровавый", - признается Бондарчук.
Вор должен сидеть в тюрьме
"Я очень боялся, что старший майор Октябрьский, которого играет Федор Бондарчук, перетянет одеяло на свою сторону, что произойдет как с Глебом Жегловым и Володей Шараповым, когда Высоцкий своим обаянием всех убедил, что подсовывать кошелек вору - правильно, и вор должен сидеть в тюрьме", - рассказал Акунин.
По мнению Бондарчука, такая параллель, действительно, напрашивалась.
"Конструкция та же самая: учитель-ученик. Два персонажа разного возраста, объединенные одной целью. Таких в советском кино было совсем немного - еще разве что Шерлок Холмс и доктор Ватсон. И потом, время отчасти близкое - кепочки, двубортные костюмы. Иногда всплывали ассоциации - хотя стопроцентное посвящение только одно, когда я произношу в трубку: "С тобой говорит старший майор Октябрьский". Я это сделал намеренно, а режиссер был не против", - вспоминает он, добавляя, что 26-летний Данила Козловский в силу возраста гораздо меньше рефлексировал на тему фильма Станислава Говорухина и "играл совсем иначе".
Козловский, в свою очередь, подчеркнул, что "Шпион" был прежде всего игрой, а не попыткой всерьез проникнуть в психологию людей 1940-х годов.
