Наталия Григорьева
В российский прокат выходит "Молода и прекрасна" - новый фильм Франсуа Озона, участвовавший в основной конкурсной программе Канна-2013 и проигравший "Жизни Адель", картине, в каком-то смысле, на ту же тему. И, если уж сравнивать две французские ленты, то контекст для разговора о взрослении героини у Озона не менее скандален, чем в нашумевшей работе Кешиша – речь о проституции, которой 17-летняя Изабель занимается в свободное от учебы и семейных обедов время. В главной роли – Марина Вакт, и это, похоже, рождение новой звезды, если не мирового, то, по крайней мере, французского кинематографа.
Начинается все на столь любимом режиссером юге Франции, где старшеклассница проводит каникулы в компании родителей, любопытного младшего брата и белокурого поклонника-немца. Днем Изабель загорает, вечером бегает на свидания – не от большой любви, а потому что твердо решила потерять девственность. Так, задув 17 свечей на торте ко дню рождения, девушка отдается – без особого энтузиазма и удовольствия – поклоннику-немцу. На смену лету приходят осень, зима и весна – режиссер наблюдает за героиней в течение года, разбивая фильм на "сезонные" части. Изабель возвращается в Париж, где заводит страницу на специальном сайте, покупает вторую сим-карту, берет псевдоним Леа и становится проституткой – не корысти ради, все заработанные деньги девушка складывает в конверт и прячет в шкаф. И по-прежнему не ради удовольствия, а скорее интуитивно протестуя против семейного буржуазного спокойствия и собственного тотального равнодушия.
Ко всему прочему выясняется, что такой способ самопознания – как физического, так и духовного – гораздо эффективнее всех прочих. Правда жизни – и в этом нет никакого высокого трагизма - не в текстах песен Франсуазы Арди, которые неизменно звучат в конце каждой из четырех частей фильма, и даже не в поэмах Артюра Рембо, которые Изабель и ее одноклассники читают и разбирают на уроках литературы. Напротив, режиссер тонко, но безжалостно расправляется с подобными клише, вставляя их в самые ожидаемые моменты и выпячивая их якобы метафоричность. И тут же - удивительная искренность, присущая раннему Озону и ускользающая, подмененная безупречной стилизацией и театральностью в его последних работах. Никакой пропаганды, но и морализаторство столь ненавязчиво, что кажется не более чем наблюдением. Через замочную скважину, как младший брат Изабель подсматривает за сестрой, – в этом эпизоде чуть ли не весь Озон, подглядывающий за своими героями не с преступной извращенностью, а с любопытством художника-постановщика.
Неизбежны сравнения с "Дневной красавицей" Бунюэля, с той лишь разницей, что режиссерская отстраненность здесь не распространяется на главную героиню. С "Молода и прекрасна" к нам возвращается озоновское любование дьявольской природой женщины, неосознанная и в прямом смысле убийственная чувственность которой оправдывает ее порочность. Страдают как всегда мужчины, они же грешат и даже умирают – молодые, старые, жестокие и нежные, целая череда партнеров Изабель, которая все равно приводит к женщине. В роли deus ex machinа, заменяя одной собой до этого лишь номинально присутствовавших в картине мать и психолога, выступает актриса Шарлотта Рэмплинг, вернувшаяся на съемочную площадку к Озону спустя 10 лет после "Бассейна" - фильма, с которым режиссер впервые отправился в Канн. Появляясь всего на несколько минут, Рэмплинг разыгрывает финал – до последнего предсказуемый и в очередной раз по-хорошему неожиданный.
Выпуская по фильму в год и умудряясь не повторяться, французский режиссер остается верным себе. Все те же "криминальные любовники", все та же атмосфера домашней интимности – режиссеру удается передать и неуловимое ощущение почти комичной неловкости, неизбежно возникающей в любой семье, где есть стремительно взрослеющий подросток. Все те же выверенность кадра, ясность мысли и глубина там, где все кажется однозначным – как в случае с удивительной красоты артисткой Вакт, от которой и не ждешь поначалу ничего, кроме безучастного выражения и дефиле в кружевном белье и без (даром, что модель Yves Saint Laurent). А она вдруг взрослеет, прямо на глазах, почти молча, под пристальным взором камеры – через сексуальные опыты, количество которых переходит в качество, и, главное, с тысячью мельчайших выражений лица и одной слезой.
